– Так на то ж, милая, я и Йагиня, – решила я добавить нам веса в глазах простодушного народа, – Что ж ты поближе-то помощи не попросила? Дом Знахарок к вам поближе будет, да и на самой окраине Штольграда дом Имитативных волшебниц, которые гомеопатической волшбой владеют?
Мы вышли на широкую тропинку и здесь ожидаемо ждал экипаж, запряженный двумя весьма приличными меринами гнедой масти, с белыми пушистыми манжетами над копытами, как я люблю. Девушка ответила уже в карете:
– Так ведь лучше вас и госпожи Раифы во всей Светлой Империи никого нет.
– Ну, сказала, – я засмеялась, как засмеялась бы бабуля, услышав такую неприкрытую лесть, – Чай, случай-то у хозяйки не совсем обычный, а? Ежели к доктору не обратились?
– Как не обратиться, – всплеснула руками женщина, – Первым делом за ним послали, но только не нашли. Непонятно, где он, а госпожа уже десять часов мучается…
– Десять часов, говоришь, и доктора не нашли, – повторила я. Да, городские изнеженные барышни не в пример слабее селянок, но за десять часов не найти доктора… Сдается мне, не особо старательно искали. Да и при современных микстурах и волшебных оберегах, которыми можно запастись заранее в избытке в любой аптекарской лавке… Что-то это мне не нравится. Я постаралась не хмурить брови, чтобы еще больше не пугать и без того бледную девицу.
– Так ведь это еще не срок, милая, – решила ее успокоить, – Не переживай.
Странно, но женщина как будто заволновалась от этих слов еще больше.
Экипаж остановился перед высоким нарядным домом. Даже я знаю, что это дом местного главы.
Значит, рожает его молодая женка, которую продали, точнее, отдали за него четыре года назад. И дите, которое никак не может появиться на свет, не первое, насколько я помню. Первым делом жена подарила штольградскому главе очаровательного, здорового малыша. Не понятно тогда, почему сейчас роды так затянулись – второго рожать обычно легче.
Взглянув на перекошенное от усилий лицо молодой роженицы, стало все понятно. Юная, и, пожалуй, что смазливая женка обстоятельного главы оказалась по совместительству женой песиглавца…
Повезло, что за мной, то бишь за бабулей догадались послать. Раздав команды помогающим роженице женщинам, я начала плести заклинание, способствующее безопасному извлечению песиглавца из тела человеческой матери.
– Сам-то дома? – хмыкнула я, одновременно ощупывая твердый, как камень живот роженицы.
Женщина испуганно покачала головой. Я махнула свободной рукой и набросила на нее легкий стазис – почему этой дурехе никто не объяснил, что тужиться надо только в момент схваток, да и то, происходит это по большей части само собой!
Вон, глаза краснющие, все в полопавшихся капиллярах! Начала делать подстройку дыхания – чем объяснять ей сейчас, как это правильно делается, проще проделать вместе с ней. Рожать песиглавца – это, я вам скажу, не мед пить.
– Нет, он уехал по делам, – прошептала обессилевшая без пяти хвилин мамаша. А вот этого мне не надо: скомандовала дежурившей неподалеку служанке заварить пакетик с укрепляющими травами, который достала из сумы. Время у нас есть. Но чую, отец малыша несется сюда во весь опор. Издалека мчится, поэтому и роды тяжелые. Ну, да об этом мы с ним мы после поговорим.
– По делам, – протягиваю, – Значит, повезло тебе, девка. Что мужу-то о дите скажешь?
Очередной приступ схваток оставил мой вопрос без ответа. Точно. Папаша уже на подходе. Только не тот папаша, что глава сего города, а тот, что видимо, какой-то заезжий наемник-песиглавец.
– Где сударыня Малена? – донесся мужской голос после того, как хлопнула входная дверь. Ничего такой голос, низкий и бархатистый, но молодой, и даже, как будто с интеллигентными нотками. Хотя это, видимо мне от духоты почудилось и от вцепившихся мертвой хваткой в мою ладонь пальцев жены главы Штольграда.
Откуда у песиглавца взяться интеллигентным интонациям? А кем еще может оказаться этот мужчина, ежели не отцом мучавшим сейчас мать изнутри малыша?
К слову сказать, обычно песиглавцы «крадут» себе женщин, для акта оплодотворения, так сказать. Но с женками своими они не живут – селят их обособленно, в специально созданных для этого общинах, где хатки возводятся рабочей силой по найму – песиглавцам не по статусу о ком-то проявлять заботу, даже если это матери их будущих детей.
И стоит только появиться на свет маленькому – а песиглавцы бывают только мужского пола, но прекрасно имеют потомство от обычных женщин, как отец забирает его у матери и растит самостоятельно.
Мать же вольна остаться в поселении жен, правда, шансов, что тот же самый песиглавец захочет сделать с ней еще одного ребенка, невелик. Для песиглавца женщина – это в первую очередь, способ размножиться, а во вторую, потешиться. Ну, или в первую – потешиться, во вторую – размножиться, песиглавец их разберет, этих песиглавцев! Матери песиглавца выплачивается откуп, и она вольна покинуть поселение и обосноваться где угодно – откуп за нового песиглавца говорят, довольно солидный.
Понятия «женка» у песиглавцев вовсе не существует, как такового. Понятие «жена песиглавца» придумали люди, чтобы как-то обозначать женщин, согрешивших с песиглавцем. К слову, зачастую «жены» остаются жить в поселениях, продолжая рожать детей другим песиглавцем. В общем, как-то сложно это все, но так на то они и песиглавцы?
Вместо ожидаемого волосатого громилы огромного роста, со шлемом-головой страшного рыжего пса поверх собственной, с выдвинутой вперед мощной челюстью и едва обозначенными остро отточенными клыками над нижней губой, повернув голову, я увидела молодого человека, в щегольском черном костюме, в шляпе-цилиндре и с тростью, который смотрит на меня с не меньшим удивлением. Может, я ошиблась – и папаша новоявленный именно он?
– Этот, что ли, папашка-то? – прогудела я бабулиным голосом, вопросительно взглянув на женку главы.
Испуганно вскрикнула и вышеупомянутая женка, и сам претендент на место папки, а входящая за ним молодка, чем-то похожая на ту, что меня сюда привезла, вымолвила:
– Сударыня Малена, княжеский чародей, как вы и просили.
Вид у боевого чародея – а его импозантный вид, белые перчатки и тросточка с серебряным набалдашником в виде головы обезьяны не смогли ввести меня в заблуждение – очень мягко говоря, испуганный. По всему видать аристократическая бледность сейчас на пределе своей аристократичности, а и без того немаленькие глаза дюже непристойно выпучены на то, что происходило в светлице. Как будто здесь свиней режут, ей богу! Обычная, встрепанная, орущая, рожающая дама!
– Вы не предупреждали меня, – забормотал этот храбрец, переводя взгляд туда-сюда, лишь бы не на женку местного главы. Сфокусировался на мне, вздохнул с облегчением и продолжил, – Сударыня…
– Стефанида, – подсказала я.
– Сударыня Стефанида, я по всему видать, здесь лишний, вы и без меня прекрасно справляетесь. Я лучше как это, покараулю. Мало или что.
И правда – «мало или что». Что и говорить, в подходящий момент этот чародей пожаловал в дом к местному главе. И возможно, если бы я не была так занята с роженицей и песиглавцем, который наконец-то решил появиться на свет, я бы, наверно, испугалась, не смотря на искусно скрывающую лицо личину. Но мне никак нельзя отвлекаться, и поэтому я просто раздраженно махнула в его сторону свободной рукой, и опять приступила к плетению сложного заговора: нужно помочь несчастной, все-таки, нелюдя рожает.
Бедная женщина голосит так, как будто ее режут, но дыхание больше не сбивается, силы, после десятичасового марафона, восстановились, а подстройку дыхания я продолжаю делать вместе с ней.
Уже вот-вот – окинув привычным взглядом картину происходящего полностью, я увидела в широко раскрытых глазах женки главы Штольграда непримиримую решимость, и, можно так сказать, даже злость.
Это хорошо, что она наконец разозлилась – это чувство придаст ей сил, и силы эти очень нужны женщине именно сейчас.
Будучи полностью погруженной в происходящее, принимая на руки крупного, розового орущего младенца, родившегося с длинными для новорожденного черными волосами на голове и загривке и причудливой формой ушей и крохотными зубками – в принципе, это, пожалуй, единственное визуальное отличие детеныша песиглавца от человеческого. А суровый воинственный вид взрослых особей – так вы еще деревенских мужиков не видели, когда жены домой с купленным заговором трезвости приходят.
Будучи полностью погруженной в происходящее, занимаясь обработкой пуповины и пеленанием малыша, я не расслышала, как дверь в покои женки главы открылась, и вошел собственно, виновник торжества. Обернувшись, я смерила песиглавца недовольным взглядом, и он потупил глаза, понимая, что я совершенно права. Дело в том, что нечеловеческих муках уже бывшей его зазнобы виноват только он.